|| СОБЫТИЯ ||  ЛЮДИ ||  

       Нравилось, что занятой человек, нашел время и силы не только собрать достаточно большое количество экслибрисов, но и привести их в систему, а , самое главное, довести работу до печати и увидеть результат своего многолетнего труда. Отметив плюсиком старания неизвестного нам человека, мы и забыли о том сразу же. Да мало ли кому мы, то ли вместе, то ли по-очереди «лайки» ставим, но, однако, нам пришло сообщение от автора, что если пришлете адрес, то получите в скором времени так понравившееся вам издание.
       Мы были несколько смущены, плюсик то, поставили за старание, а тут приходилось признаваться, что с медицинским экслибрисом, вообще говоря, незнакомы, да , собственно, и не ждем ничего особенного от большого количества работ по этой специфической теме. А вот пообщаться и задать несколько, а то и больше, вопросов, как продвигалась работа над изданием , было интересно.
      Мы обменялись несколькими сообщениями. В одном из них, Юрий сообщил, что в его коллекции имеются и пара экслибрисов Федора Молибоженко для ленинградских врачей Вениамина Худолея и Тиграна Джаракьяна, а также указал еще один экслибрис, которого в нашем семейном архиве не было. Вот тут- то я и встрепенулась, что мне энциклопедия медицинского экслибриса, мне нужен был один. Экслибрис работы Федора Молибоженко, которого у нас не было. Страшно было, что переписка может в любой момент прекратиться по разным причинам, собеседнику станет неинтересно, возможно, его может удивлять или раздражать тот факт, что под ником «Юрий Молибоженко» пишет какая-то странная дама. Ну , а мне нужно было, чтобы я увидела изображение этого знака, я уже продумывала, что могу предложить взамен, начала перебирать свои немногочисленные экслибрисы по врачебной тематике и огорчалась, понимая, что мне нечем заинтересовать этого доктора. Но изображение было получено, и я могла вздохнуть с облегчением. Даже я видела, что к Федору Молибоженко эта работа отношения не имеет, вернувшийся с рыбалки муж это подтвердил, да и все эксперты-коллекционеры в один голос сообщили, что я напрасно волновалась.
      Адрес я все же указала, и через некоторое время получили извещение о прибывших 1,6 кг медицинских экслибрисах. Цифра восхитила, и я тот же час написала сообщение, что тоже хочу порадовать Юрия Викторовича экслибрисами своего супруга, но что же делать?, у него нет экслибрисов на медицинскую тему. Сообщение улетело, а тем временем из ленты новостей узнала, что не одни мы стали счастливыми обладателями двухтомника, другие также желают отблагодарить автора своими экслибрисами и каталогами выставок. Это меня развеселило, так как вспомнилась история, которой со мной поделился Семен Георгиевич Ивенский.
      С.Г. рассказывал, что не так давно, выгуливая свою собачку, не удержал ее на поводке, собачка быстро побежала, куда ей было нужно, С.Г. упал, и очень переживал, что мог повредить вставной сустав на ноге. Так как сустав был очень хороший и качественный. Доктор, который делал операцию, оказался очень добросовестным человеком, за что С.Г. подарил ему свою картину. И доктору картина понравилась, очень он остался довольный.
       Эту картину, несколько ранее, С.Г. выполнил по заказу одного старого еврея, жившего неподалеку. Заказы бывали чрезвычайно редки, и хоть С.Г. марку держал, и виду не подавал, но в душе был очень рад, что можно сделать работу и получить за нее деньги. Он очень старался. Картина получилась на славу. Пришел заказчик, ему работа понравился и он готов был ее забрать, но С.Г. сказал, что картине нужно еще сохнуть, и приходите через некоторое время, и тогда и заберете готовую работу.
      В назначенное время сосед не пришел, С.Г. подождал несколько недель, взял картину под мышку и сам понес картину заказчику. Он вошел в дом , где и узнал, что старого еврея больше нет, он умер около месяца назад. С.Г. очень огорчился и сказал вдове, что он художник, выполнил по заказу ее мужа картину, которую и принес. Вдова взглянула на картину и спросила, а муж расплатился за картину?, С.Г. ответил , что нет, и что надеется получить оплату сейчас, на что вдова сообщила , что ей картина не нужна и платить она не собирается. С.Г. уже и сам об этом догадался, но попытался ее уговорить, что такая хорошая картина и т.д. На что вдова соседа заметила, что тем более, раз картина так хороша, то и незачем волноваться, Вы ее продадите легко и получите свою оплату.
      Что ж, С.Г. снова картину под мышку , да и отправился восвояси. Так картина и стояла у него в комнате, и пригодилась , чтобы отблагодарить доктора за хорошо сделанную операцию.
      Вспомнив эту историю, предлагать доктору Шубику экслибрисы своего мужа перестала, тем более , что он сообщил, его интересуют исключительно экслибрисы по медицинской теме, а решила познакомиться прежде с книгами.
      Первую, небольшую книжку врачебных баек, я отложила сразу. Мне приходилось читать такие юмористические рассказы узкопрофессиональной направленности. Более того, как - то в своей ленте новостей на фейсбуке прочла комментарии врачей по какому-то поводу. Врачи шутили. Было не смешно. Поэтому, чтобы себя раньше времени не огорчать, вдруг бы эти заметки мне не показались приятными, я взяла в руки сразу две книги в общей суперобложке. «Занимательная медицина в картинках для врачей и сочувствующих им граждан. Медицинский экслибрис. Юрий Шубик.» в двух томах и на двух языках. С предисловием самого Бориса Стругацкого. Предисловие было легким и обнадеживающим.
      Первый том – это описательная часть коллекции экслибрисов по медицинской теме Юрия Шубика, с занимательными рассказами из истории медицины и графики. Во втором томе воспроизведены 263 экслибриса, которые последовательно иллюстрируют материалы первой книги.
      Пишу, что понравилось. Очень приятное первое впечатление - внешнее и на ощупь, шелковистое, гладенькое. Бумага замечательная, качество иллюстраций отменное! Положительно, что экслибрисы в альбоме расположены в порядке, удобном для совместного чтения и рассматривания, не нужно прыгать со страницы на страницу.
      Буквально с первых строк почувствовала, что у нас много общего с автором. Даже к экслибрису мы подошли примерно одинаково. Несмотря на то, что изучать экслибрис у каждого из нас предпосылки были давно, у Юрия Викторовича это общение с друзьями – художниками, посещение музеев, в нашей семье два художника-графика, что немало, но должно было пройти время профессионального роста, накопиться какая-то усталость и желание что-то изменить в своей жизни. И должен был какой-то толчок. Для Юрия определяющей стала встреча с увлеченным человеком ленинградским коллекционером и врачом Вениамином Худолеем, я же два года назад побывала в Вологде на конгрессе, где познакомилась с творчеством и судьбой художника Серика Кульмешкенова, и, возвращаясь домой в поезде, читала его эссе об экслибрисе.
      Очень понравилось, что, как мне почувствовалось, Юрий Шубик прекрасно разобрался в сути экслибриса и увидел разницу в значении этого термина для библиофила, художника, коллекционера или владельца книжного знака. Приятно было, что при описание изображенного на некоторых экслибрисах, очень деликатно, но четко автор обозначил свою позицию. "Короче, дурдом!" За то короткое время, что я читаю разные статьи об экслибрисах, встретить свое отношение автора к той или иной работе удается нечасто. Народ опасается, как бы его не обвинили, что он не понимает задумки художника, который, якобы, что-то видит и прочее. Иногда причины всеобщей приятности иные. Так удобно всем. И художникам, и коллекционерам, и критикам.
      У Юрия Шубика же отношение к работам высказано довольно определенно и понятно, но обязательно с добавлением одного –двух слов, которые вносят добрую нотку. «…многие художники включают в книжный знак не один медицинский символ - иногда, очевидно, для надежности, штук десять».
       Нравится, что автор не пытается угодить всем, а высказывает своем мнение и свое видение места и роли маленькой книжной наклейки в истории медицины и отдельно взятых врачей. Несмотря на то, что Юрий скромничает, или, я сказала бы, даже лукавит, неоднократно повторяя, что его труд для непрофессионалов и, что художники обхохочутся, читая его размышления, от рассказа истории происхождения медицинских символов или графических техник остается очень хорошее впечатление. Все понятно. И неважно, кто ты, художник или врач, а, может, просто случайный читатель, который, и слово « экслибрис» встретил впервые. Каждый найдет строчки и иллюстрации, на которых задержит свой взгляд. Все доступно и понятно, грамотно и профессионально. Профессор медицины, врач кардиолог Юрий Шубик верен себе, профессионализм превыше всего! И при анализе графических миниатюр, в том числе. Единственное, что я добавила бы указание года создания, где это возможно, и технику выполнения работ.
       С некоторых пор уровень книги я определяю следующим образом. Я задаю себе вопрос, достойна ли эта книга, чтобы на ее форзаце красовался экслибрис. Так вот на книгах Юрия Шубика обязательно будет экслибрис для книжек из нашей семейной библиотеки.
      По поводу врачебных баек напишу коротко. Не разочаровали! Очень приятно, что и эта книга под названием « Докторская колбаса» Юрию Викторовичу удалась! Читать было интересно и весело, и даже невеселые моменты были как-то так описаны, что ничего не раздражало. Спасибо автору за возможность познакомиться с ним.
      И в завершении. Когда мы с Молибоженко вечером шли по набережной, и делились впечатлениями от книг, я спросила, «… мне показалось, у тебя может появиться экслибрис на медицинскую тему?», он ответил "может быть…"
      

Вернуться к ленте новостей.

      Федор Дмитриевич Молибоженко родился 25 сентября 1927 года в поселке Первомайском Саратовской области. К рождению младшего сына, его отец, известный на всю округу портной, был уже весьма в зрелом возрасте.
       В поисках работы и более сытой жизни многодетная семья в середине тридцатых годов перебирается в поселок Черноморский Краснодарского края, где Федор и пошел в первый класс.
       Рисовать Федор любил всегда, и если удавалось отыскать клочок бумаги, карандаш –мальчик был счастлив. Его рисунки в семье рассматривали, удивлялись, но желание стать художником не поощряли. Годы были сложные, началась война, старшие сыновья ушли на фронт. Домой вернулись не все. Федор же окончил поселковую школу, поступил в Краснодарское художественное училище, но по семейным обстоятельствам вынужден был оставить учебу и начать работу в совхозных мастерских, а потом долгие годы армии. По возвращению со службы занимался столярным и плотницким делом и мечтал. Мечтал об учебе, но обстоятельства складывались так, что нужно было работать и помогать престарелым родителям. Возможность продолжить учебу появилась, когда встретилась ему строгая молоденькая учительница с точеной фигурой и роскошной косой, приехавшая после окончания педагогического училища в район по распределению. Анна, так звали девушку, поддержала стремление красивого, с копной вьющихся волос, парня. Его песни под гитару, стихи собственного сочинения, рисунки не оставили равнодушным девичье сердце и вскоре она вышла замуж за Федора, а через два года отправила мужа заканчивать учебу в художественном училище.
       Понимала ли эта юная женщина, какой груз она взваливает себе на плечи на долгие годы? Наверно, да. Но она очень любила Федора и безгранично верила в его талант.
      Пролетели несколько трудных лет, а Федор смущенно, но твердо заявил, что будет учиться дальше, хочет стать настоящим художником, а потому подал документы в Харьковский художественный институт на графический факультет. В то время ему было уже тридцать два года. И если Федор всегда мог надеяться на помощь своего доброго ангела, Анне же надеяться было не на кого, и она уезжает к родственникам в небольшой уральский город Серов, где и рождается их сын Юрий.
       Шел шестидесятый год. И пока Анна сама растила сына, месячным крохой определив его в ясли, работала с утра до ночи в дневной и вечерней школе и регулярно отправляла переводы мужу-студенту, Федор учился.
       На первом курсе его группа состояла из десяти, в основном приезжих, молодых и талантливых студентов, к окончанию института осталось пятеро. Наиболее тесные и близкие отношения сложились у Федора с Юрием Головашом. Но, несмотря на то, что Федор создавал впечатление о себе как человеке общительном и открытом, был он чрезвычайно замкнут и молчалив, когда дело касалось его личной жизни, отмечают в своих воспоминаниях однокурсники.
       Преподаватели достались Федору великолепные. Моисей Залманович Фрадкин вел все дисциплины по промышленной графике, он же впервые познакомил студентов с азами и особенностями работы над экслибрисом и дал задание награвировать книжный знак для библиотеки своего друга. Федор свой первый экслибрис подарил Юрию Головашу. Василий Федорович Мироненко и Владимир Павлович Селезнев преподавали станковые дисциплины, Григорий Антонович Бондаренко вел рисунок и душевные беседы об искусстве, разбавляя их байками и анекдотами, что очень нравилось студентам. Для домашних библиотек каждому из этих преподавателей Федор , со временем, выгравировал книжные знаки.
      Учился Федор самоотверженно, удивляя однокурсников своей способностью проводить за работой почти круглые сутки. Однокурсник Федора художник Юрий Иванович Киянский отмечает, что за свою долгую педагогическую жизнь так и не встретил ни одного студента, трудолюбие и желание учиться которого превосходило бы трудолюбие Федора.
       Честность, порядочность, умение ненавязчиво помогать своим младшим товарищам, решая их самые невероятные юношеские проблемы, всегда были присущи Федору. Преподаватели его уважали, со многими он был дружен долгие годы. Особенно доверительные отношения сложились с Василием Федоровичем Мироненко, в мастерской которого, можно сказать, жил Федор. Понимая, как этот студент нуждался в работе, преподаватели помогали ему, предлагая какой-то дополнительный заработок, начиная от рисования афиш для кинотеатров и другой оформительской работы, до работы над марками и иллюстрациями книг в харьковском издательстве «Прапор», где он, еще в студенческие годы , оформил несколько книг.
       Федор брался за любую работу, но работы было мало, и она была нерегулярной, поэтому обойтись без помощи своей жены не мог, что очень его тяготило. Чувство вины перед своими близкими , женой и сыном, никогда его не оставляло до конца жизни, и когда тоска по семье и мысли о том, что то к чему он стремился все эти годы, все отдаляется и отдаляется, переполняли, Федор срывался. А потом, еще с большим усердием трудился в мастерских.
       В студенческие годы Федор не упускает возможности участвовать в выставках графики и экслибриса. Экслибрисы начинающего художника не остаются незамеченными. Работам Федора Молибоженко и Юрия Головаша посвящается заседание Харьковского экслибрисного клуба. При создании новых работ Федор всегда старался отталкиваться от личности и интересов владельца знака. Свои миниатюры легко дарит в знак уважения, признательности или благодарности, потому оттисков ранних работ, а, тем более, досок, почти не сохранилось.
       Федор успешно защищает дипломный проект, награвировав в технике ксилографии иллюстрации к роману В.Я. Шишкова «Угрюм - река» и заканчивает институт. Но на этом не заканчиваются испытания на прочность их семьи. Его распределяют в Полтаву, а семья остается на Урале. Еще целых два года он работает на Украине, не испытывая никакого удовлетворения от того, чем занимался и пытаясь найти свое место в этой , очень неласковой к нему, жизни.
       В 1967 году приезжает в Новороссийск, в художественные мастерские, обустраивается и после окончания учебного года Анна с сыном переезжает к мужу. Больше семья не расстается. Сначала они снимают комнату на окраине города, ордер на квартиру Федор принесет жене только через десять лет. Пройдя суровое испытание разлукой, безденежьем их союз с Анной стал только крепче. Она всегда рядом, самый строгий критик и добрый советчик, и самый верный и надежный друг. Все, знавшие Федора в те годы, отмечают его удивительное умение располагать к себе. Он интересный рассказчик и собеседник. Неудивительно, что талантливый молодой художник пользуется повышенным вниманием поклонниц. Но муз много, о чем говорят, в том числе, и имена , выгравированные на экслибрисах, строгая и бескомпромиссная Анна одна.
      Известный библиофил Яков Исаакович Бердичевский, с которым у Федора в те годы была недолгая и нерегулярная переписка, абсолютно точно его определяет. «Впечатления от этой переписки у меня сохранились самые лучшие: Федор - человек искренний, увлекающийся и, как мне кажется, несколько мятущийся и очень романтичный. Думаю, что в жизни был не устроен и не имел нормальных условий для работы и творчества».
       Действительно, хотя портовый город встретил художника доброжелательно, и ему по месту работы впервые была выделена комната, которая служила мастерской, творческой атмосферу назвать было сложно. Художественными мастерскими руководили, сменяя друг друга, люди далекие от искусства, и задачи, стоящие перед коллективом художников видели по-своему. Оформление красных уголков для предприятий города или остановочных комплексов давали возможность зарабатывать небольшие деньги, но все пережитые семьей трудности в течение десятилетней учебы Федора казались бессмысленными. И Федор почти не выходит из мастерской. В эти годы он создает более сотни станковых листов в технике офорта, работает в технике ксилографии и линогравюры, занимается акварелью и живописью маслом.
      Колоссальная работоспособность Федора не остается без внимания , но относятся к этому по-разному, одни восхищаются, другие не понимают, а третьих он просто раздражает. И не замечать это было невозможно, иногда происходит срыв, что очень огорчает жену, но – ни слова упрека, только укоризненный взгляд, от которого чувство стыда и вины заставляет Федора снова работать и бороться за себя, семью, свое понимание искусства. Художнику тесно в рамках провинциального, в культурном смысле, города. При любой возможности он пытается участвовать в выставках, где получает положительные отзывы, часто бывает в Москве, надеясь вступить в профессиональный Союз художников, что дало бы ему некоторую свободу, знакомится со столичными художниками, коллекционерами.
      Увлечение Федора экслибрисом постепенно становится его визитной карточкой, расширяет круг друзей художника и даже часто помогает открывать двери многих кабинетов чиновников от культуры. По экслибрисам Федора Молибоженко можно проследить всю его жизнь. С кем общался, с кем дружил, кого любил. Он посвящает свои книжные знаки коллекционерам Я.Л. Бейлинсону, Е. Минаеву, В. Худолею, семье художника Виктора Соколова, болгарским и российским деятелям культуры, художникам , артистам и спортсменам.
       В нашем доме на полке стоит пожелтевший сборник «Книга и графика» с надписью в адрес Федора на титульном листе: «…Публикация Вашей работы в столь представительном издании окажет весомое значение на начавшийся процесс признания Вашего таланта. Время покажет, что я ничего не преувеличиваю. 25 октября 1972 года. Москва. Виталий Бакуменко, артист Большого театра СССР».
       В то же время художник ведет переписку с болгарскими друзьями, которые настойчиво предлагают организовать его выставки в Болгарии и присылают вызов на длительную творческую командировку. В Болгарии у него все условия для работы и он создает целый цикл гравюр, посвященных городу Сливену, новым друзьям. Выставки графики и экслибрисов Федора Молибоженко в этой стране проходят с неизменным успехом. Потом таких интересных творческих командировок было несколько, и в 1977 году Федору Молибоженко, уже члену Союза художников СССР, присваивают звание почетного гражданина города Сливена. Медаль и письма ЦК партии Болгарии по сей день хранятся в городском музее Новороссийска.
       Этот период жизни Федора самый плодотворный и счастливый. Он создает серию гравюр «Город-герой Новороссийск», цикл ксилографий «Сергей Есенин» и « Народная республика Болгария», участвует в союзных и международных выставках. Перечень экспозиций в разных городах России и союзных республик, Болгарии, Чехословакии, Финляндии, Бельгии, Швеции, Германии, Франции, весьма внушителен и свидетельствует о большой и напряженной работе художника. В списке газетных и журнальных публикаций о художнике и его творчестве не только отечественные издания и авторы, но и зарубежные. Федор общается с художниками и коллекционерами разных стран. Его работы продаются, их приобретают как частные лица , так и музеи.
       В семью наконец -то приходит достаток и спокойствие. Федор много времени уделяет сыну и радуется, когда после окончания школы тот подает документы в художественный институт в Харькове, который когда-то закончил сам.
       К сожалению, 26 ноября 1980 года, на взлете своей творческой карьеры, Федор из-за болезни уходит из жизни, оставив незавершенными свои земные дела.
       Но и сегодня работы Федора Молибоженко экспонируются на выставках, его экслибрисы разлетелись по миру, и радуют любителей книги и графики тонким и уверенным штрихом, изяществом и стройностью композиций.

                                                                                                 Юрий и Валентина Молибоженко.
Вернуться к ленте новостей.

       Я оправила ему экслибрисы своего мужа Юрия Молибоженко, а Лембит нам несколько гравюр и книгу о себе .
       Наше письмо благополучно за две недели добралось до Таллина, и мы смогли уже услышать и добрые отзывы, и советы мастера и с нетерпением ждали, когда сможем сами открыть конверт и насладиться изучением работ нашего друга. Но не тут- то было.
       Лембит письмо отправил 15 января, тем же днем оно было экспортировано в Россию, о чем на сайтах и почты Эстонии, и почты России была информация. Ну, вот и все. Время шло , а письмо все так и не прибывало в Россию.
       Я загрустила, так как хотела получить гравюры, Лембит чувствовал себя виноватым, так как мое письмо уже получил. В оправдание, он говорил, что это удивительно, как долго идут письма в Россию, и что при переписке с художниками других стран, у него таких проблем не возникает. Мне это ужасно не нравилось, и 7 февраля я отправила электронный запрос о судьбе письма на сайт почты России. Через три дня мы получили ответ, где нам разъяснили, что «…До момента поступления международного почтового отправления назначенному почтовому оператору страны назначения, и оформления данной операции соответствующими документами, ответственность за него несет почтовая администрация страны приема МПО. ФГУП «Почта России».
       Приободрившись сразу, мы сообщили об этом Лембиту, что, дескать, почта России то здесь не причем, Вы со своей эстонской почтой разберитесь, а потом нашу критикуйте. Лембит смутился, и написал заявление о розыске почтового отправления в почту Эстонию, заявление приняли, и сообщили, что результат расследования будет через 2 месяца. Он срокам этим удивился, а я обрадовалась, так как это было так по-нашему. Заявление он отправил 14 февраля, а вот 16 февраля, наше письмо было импортировано в Самару, причем пункт назначения указан Новосибирск, следующим днем оно Самару покинуло. Я загрустила еще пуще, так как экслибрисы Лембита отправлялись в Новосибирск, а не к нам в Новороссийск, и мы ничего не могли с этим поделать. Лембит же предположив, что в действительности письма уже не существует, и кто-то из почтовых работников читает о нем книжку и любуется его гравюрами, считал, что это ответная реакция российской почты на запрос почты его государства и с любопытством ожидал развязки. Я же полагала , что Лембит несколько наивен, думая что какой –то запрос эстонской почты мог смутить российских почтовиков, что бы они вот так сразу кинулись разыскивать письмо , да отправлять его куда-либо.
       С одной стороны, я все же верила официальному сообщению своей почты России, из чего следовало, что это эстонская почта наконец-то прислала письмо в Россию. Но с другой стороны, когда наше письмо отправилось в Новосибирск, а не к Черному морю, я поняла, что это письмо, как и многие другие, лежало в каком-нибудь мешке, на каком- то российском складе и ждало своей очереди. А далее, мы узнали, что 18 февраля письмо из Домодедово ( Москва) направилось в Краснодар, 19 числа покинуло Краснодар и снова оказалось в Домодедово. Мы не знали , что и думать, то ли все-таки оно ушло в Новосибирск, то ли его решили вернуть в Таллин. Было ужасно неприятно, тут уже на эстонскую почту кивать было нечего. Но когда 20 февраля , письмо чудесным образом оказалось в Новороссийске, то ранним утром следующего дня , не дожидаясь получения квитанции я прибежала в отдел доставки, и упросила мне выдать долгожданное послание. И мне принесли письмо. Только из Берлина, от Якова Исааковича Бердичевского! Мы это письмо ждали с декабря и думали , что его уже нет. Но , нет, мне вручили письмо. Я растеряно пробормотала, что я вроде как от Лыхмуса из Эстонии просила, мне строго сказали, ну, а это , что , брать не будете? Я опомнилась, заполнила квитанцию, тем временем нашли мне и письмо от Лыхмуса, неповрежденное, с авторскими марками художника и его подписью.
       Я вышла из отделения счастливая, прижимая к себе письма, и сразу открыла конверт от Якова Бердичевского. И это было совсем другое письмо, не декабрьское, письмо которое было отправлено 3 января из Берлина и только 8 февраля оказалось в Москве, ну , а далее полежав ровно 7 дней в Москве и отправилось к нам на юг.
      Вечером художник из Эстонии озадачено говорил, что это сколько же народных денег было израсходовано зря, на что пришлось ему заметить, что Россия –страна большая, денег мы не считаем, что нам письмо туда- сюда возить.
       А декабрьские письма к нам пока идут. Мы ждем.
Вернуться к ленте новостей.

, который сообщает, что Аркадий Елфимов, фотограф, издатель и меценат из Тобольска начал рассылку недавно изданного в итальянском городе Вероне уникального календаря на 2013 год, до предела наполненного прекрасными фотографиями. Многие страницы календаря посвящены разным интересным людям, и не только сибирякам.
       И среди всех этих чудо-страниц есть страница, посвященная Юрию Федоровичу Молибоженко. А в биографической справке Юрия Фёдоровича, данной в конце календаря, как и о всех, кому посчастливилось попасть в такое историческое издание, есть такая фраза: "Художник, мастер экслибриса." Далее , наш друг приводит еще несколько фраз из календаря, например: "Каждый новый экслибрис, созданный художником, свидетельствует о том, что его автор продолжает завоёвывать новые вершины в любимом деле".
       "Ах!" -подумала я, "Что за Чудо-Календарь! И как кстати, будет чем удивить свою дочечку перед Новым годом."
       Но пробежав глазами еще несколько строк сообщения, узнаю, что хоть эти слова и относятся к Юрию Молибоженко, но фотопортрет над ними... Юрия Александровича Шумилова , коллекционера из Одессы, тоже очень хорошего человека, но все же не нашего Юрия Федоровича.
       Сразу я гордиться перестала, и повеселела, так как вот она веселая история, которую я так ждала.
       Дело в том, что год назад нам пришел конверт от Аркадия Григорьевича Елфимова с фотографиями Вологодского конгресса экслибриса и среди них прекрасные снимки с изображением Юрия Шумилова. Мы по-восхищались и отправили их на Украину самому Шумилову, пусть любуется!
       А когда из Тобольска попросили несколько предложений -информации для их готовящегося издания, я не поленилась и отправила , на всякий случай и фотографию Юрия Молибоженко собственноручно снятую на наш старенький и примитивный фотоаппарат.
       Но, видно , я была неубедительна и меня все же поправили. Ну и, правда, зачем эта дурацкая фотография с цветочками в моем исполнении, когда такой прекрасный и качественный снимок Юрия Александровича Шумилова имеется.
       Рассказали мы эту веселую историю Юрию Шумилова, а он и говорит, что , Вы фотографию своего Юрия, поверх моей фотографии наклейте, я не обижусь. Пока мы еще не решили , как поступим, но для сравнения всем нашим друзьям публикую фотографии Юрия Молибоженко и Юрия Шумилова и впредь, прошу не путать! С Новым 2013 годом!




       Комментарии:
Бердичевский Я.И.
       "Ах, чего только не бывает, милая Валентина, вполне понятно - обыкновенная путаница. У меня таких сюжетов невпроворот, например, в той же Сибири (но только в Красноярске), лет 35 назад, поместив мою физию, сообщили, что это Михаил Иванович Пиков, сотворивший гравюры к Данте и ряд экслибрисов. Я отправил сие изделие Пикову, чем чрезвычайно его порадовал. Или еще: в журнале "Простор" (Алма-Ата) сообщалось, что известный киевский художник Я.Б. работает над иллюстративным циклом к казахскому эпосу "Кыз-Жибек" и в виде иллюстраций дали...три экслибриса Кукурузы. Ваш Я.Б. "

       Шумилов Ю.А.
      Личико, что у одного Юры, что у другого по размеру одинаковы, так, что, Валя, заклеивай. Проблем с подгонкой по размеру не будет.А моя жена говорит, что если бы не твои очки и не Юрина кепка, то ничего и менять не надо.
Вернуться к ленте новостей.

1959-1965 - годы учебы в Харьковском художественно - промышленном институте на факультете графики в мастерской М. З. Фрадкина. Дипломной работой начинающего художника были иллюстрации к роману писателя В.Я. Шишкова "Угрюм-река."

      Основные годы деятельности прошли в Новороссийске, где он жил вместе с семьей. Здесь он создает более сотни станковых листов в технике офорта, работает в технике ксилографии и линогравюры, занимается акварелью и живописью маслом. Тогда же им создано большинство книжных знаков. Федор Дмитриевич член Союза художников СССР.
      Его работы экспонировались на всесоюзных и международных выставках в Англии, Германии, Финляндии, Бельгии, Чехословакии, Болгарии. В 1977 году присвоено звание "Почетный гражданин города Сливена"(Болгария).
     Федора Дмитриевича нет с нами уже много лет, но его работы по сей день участвуют в выставках, любители графики и коллекционеры проявляют к ним свой интерес.
      Представленный здесь экслибрис для библиотеки семьи Молибоженко -выполнен сыном художника Юрием Федоровичем в память о своих родителях Федоре и его верной спутнице Анне.
Подробнее познакомиться с графикой и экслибрисами Федора Молибоженко можно на страницах нашего сайта, посвященных творчеству художника.
http://www.exlibris-molibojenko.ru/fdm/index_f.htm

Вернуться к ленте новостей.

      Мы познакомились с ним прошлой осенью в Вологде на конгрессе экслибриса и сразу же прониклись симпатией к этому доброжелательному и очень приятному человеку. Он внимательно рассматривал работы художников, оживленно беседовал с коллекционерами и другими участниками конгресса.
      Станислав настолько располагал к себе, что уже на второй день нашего знакомства мы обменялись своими координатами и с тех пор редкий выдается день, чтобы мы не поприветствовали друг друга. « Как поживаете, Станислав? Какие новости?» А новости есть всегда. То прошло очередное заседание клуба библиофилов в Питере, на котором обсуждались разные интересные события в мире книги, то только что вернулся с новой выставки кого-то из художников, а то и сам принимал участие в запланированных выставках « Мир камня».

      Как-то незаметно Станислав Юозович взял шефство над нами. Почувствовав, что нам небезразличен мир экслибриса, он стал рассказывать об известных ему коллекциях и коллекционерах, о художниках, работы которых есть в его коллекции. На наши вопросы он тут же находит ответы и присылает их по электронной почте. Вечерами мы частенько общаемся, обсуждаем новые публикации, делимся впечатлениями от экслибрисов разных художников. Станислав Юозович помогает нам привести в порядок имеющиеся у нас работы, составить полный список литературы, посвященной экслибрису.
      Поражает жизнелюбие и энтузиазм этого человека. Когда репрессировали мать , ему не было и трех лет, детство прошло у литовских родственников. Исполнилось тринадцать и мама забрала его в Магадан, где он прожил около сорока лет.
     Школа, изучение русского языка и первая прочитанная книга на русском языке о геологах. Потом много было других книг, пять лет в Магаданском техникуме, три года в армии на Чукотке, институт, работа геофизиком в районах Крайнего Севера. В то время и была сформирована основная часть его коллекции агатов . Около половины камней его коллекции найдены им самим, остальное обмен, подарки . Станислав не только собиратель камней, но и прекрасный мастер их обработки . Некоторые из его изделий находятся в экспозициях Магаданского областного музея.
      Экслибрисом Станислав интересовался с детства, рассматривая репродукции в статьях и книгах, особо выделяя латышского художника Петериса Упитиса . Но коллекционировать, по словам Станислава Юозовича , было нечего - в Магадане в этом жанре в то время не работал ни один художник и не было коллекционеров. И это удивительно, население города отличалось высоким образовательным и культурным уровнем, у большинства знакомых были неплохие библиотеки.

      Собирать экслибрисы Станислав начал в девяностые годы, под влиянием вильнюсского коллекционера Иосифа Шапиро, с которым познакомился, приезжая в отпуск. После выхода на пенсию и переезда в Санкт- Петербург с увлечением занимается любимым делом. На сегодняшний день в коллекции Станислава Гасюнаса около 13 тысяч экслибрисов , все ширится круг знакомых коллекционеров и художников.
      Отличает Станислава терпимость к взглядам других людей. Он никогда не будет настаивать на своей точке зрения, при этом всегда оставаясь верным своим убеждениям. Суровые жизненные испытания не ожесточили его сердце, он с готовностью помогает всем, в его помощи нуждающимся.
     Надеемся, что новый экслибрис Юрия Молибоженко для библиотеки S. U Gasunas порадует нашего друга и станет не только экземпляром одного из разделов коллекции, но и всегда будет украшать его любимые книги.
     Искренне Ваши семья Молибоженко из Новороссийска.
Вернуться к ленте новостей.

Вернуться к ленте новостей.

      Мы встретились с Аркадием Григорьевичем Елфимовым осенью 2011 года в Вологде на Всероссийском конгрессе экслибриса, куда я приеэжала со своим мужем - художником.
       В этом старинном русском городе мне бывать раньше не доводилось, да и в работе конгресса участвовала впервые. С мужем бродила по набережной реки Вологды, любовалась Софийским собором, заходила во все действующие храмы. Вместе с другими гостями посетила музеи и областную картинную галерею.
       Всероссийская выставка экслибриса, открывшаяся в Доме - музее Корбакова и проведение в рамках конгресса девяти специальных выставок отечественной и зарубежной графики превзошли все мои ожидания.
       И пока мой супруг наслаждался общением с коллегами по цеху, я переходила из зала в зал, рассматривала работы и наблюдала за публикой.

     Обратила внимание на представительного моложавого мужчину лет пятидесяти с лишним. Это был, точно, не художник, художника я могу узнать в любой толпе, но и не коллекционер экслибрисов, их отличает особый блеск и азарт в глазах. На приглашенного фотографа, несмотря на свою солидную фотокамеру, с которой не расставался, тоже не походил. Твердый и уверенный, немного даже жестковатый, взгляд, быстрая энергичная походка. Заметно было, что здесь он тоже впервые, но знаком с некоторыми художниками. Ему представляли и других участников форума, с которыми он заинтересованно беседовал.
       Я подумала, и определив для себя его, как руководителя, ну, не знаю чего, он мог быть руководителем чего угодно, потеряла к нему интерес.
       Наблюдать за художниками было гораздо увлекательнее, тем более, здесь на конгрессе, что ни личность, то явление в мире экслибриса.
      Пристроившись тихонько за столом напротив, с благоговением следила за Юрием Ноздриным, который выписывал билеты новым членам общенационального общества любителей экслибриса и графики.
      Узнав, что человек, стоящий возле одного из стендов с экслибрисами, сам Юрий Иванович Космынин, готова была ходить за ним по пятам и внимать.
      Соглашалась с репликами Григория Босенко и с удовольствием слушала воспоминания Нины Казимовой.
      Особое впечатление произвели хозяева конгресса Владимир Валентинович Воропанов и Сергей Федорович Птухин. Они органично дополняли друг друга и все успевали.
       Мне нравился какой - то особый творческий дух, царивший в залах, и я давно уж позабыла о человеке, который привлек внимание вначале.
       Но на следующий день во время прений на одном из заседаний увидела его среди выступающих. Это выступление не оставило равнодушной не только меня, но и всех присутствующих. Речь была эмоциональной, убедительной и необычной, говорил он о необходимости работы с потенциальными меценатами и спонсорами, приводил примеры из своего опыта.
      Подосадовав на себя, что прослушала, как он был представлен, и что была не на всех заседаниях и мероприятих, я слушала внимательно, появилось желание узнать мнение этого человека по интересующим меня вопросам. Слегка раздражала мысль о том, что все вопросы так и останутся без ответов, так как мы не были знакомы, я даже не знала его имени, а до отъезда оставался всего один день.
      Поэтому, когда на прощальном дружеском обеде в усадьбе Брянчаниновых наши стулья случайно оказались рядом, на него обрушился шквал вопросов. Откуда? Кто? Чем занимался раньше? Что привело на конгресс? Почему интересен экслибрис? Семья? Дети? Мой собеседник слегка смутился такому вниманию к себе, но быстро понял, что интерес к нему от сердца и искренен, улыбнулся и стал рассказывать.
      Аркадий Григорьевич Елфимов, из Тобольска, был когда-то строителем, потом финансистом, политиком, сейчас работает в местном благотоворительном фонде, занимаются издательской деятельностью. Жизнь ему нравится, много ездит по стране, общается с интересными творческими людьми, разбил и продолжает благоустраивать парк, каждая аллея которого, по его словам, говорит языком истории города, находит время и для своего увлечения фотографией. В Вологду приехал с дочерью - студенткой приобщиться к прекрасному, успели посетить Ферапонтов монастырь, впечатления от выставки и конгресса исключительно положительные. А дальше о семье и её ценностях, о детях маленьких и взрослых, о важности влияния родителей на профессиональный выбор своих детей, о молодежи и том, что её волнует, затронули даже проблемы Единого экзамена. Собеседником Аркадий Григорьевич оказался приятным и время обеда пробежало незаметно. Расставаясь, мы обменялись визитками, на память о Вологде я подарила ему несколько экслибрисов мужа, он пообещал выслать свои работы.
       Через некоторое время пришло первое сообщение "дорогой и уважаемой Валентине Владимировне", позже почтой прибыли альбомы с работами фотохудожников Аркадия Елфимоваи и Павла Кривцова с пожеланиями добра, счастья и Ангела Хранителя. Мы с мужем восхищенно рассматривали каждую, любовались природой сибирского края. Во всех фотографиях, посвященных Тобольску, сквозила такая любовь к своей земле, к своим тобольским не только церковным куполам, но и старым покосившимся окнам, что новый Елфимов нами воспринялся совсем иначе. Прекрасные снимки Павла Кривцова познакомили нас с семьей Аркадия Григорьевича. Замечательная серия работ "Ожидание" теперь всегда перед глазами.
      Далее, через публикации в Интернете мы узнали еще одного Елфимова.
       Не буду пересказывать содержание всех этапов жизненного пути Аркадия Григорьевича, о котором так любят рассказывать журналисты, отмечу лишь то, что нас поразило и порадовало.

      Более двадцати лет своей основной работой считает А.Г. Елфимов прославление города Тобольска, ставшего ему родным, и его жителей. Он председатель общественного фонда «Возрождение Тобольска», книгоиздатель, известный в Росии фотограф и подвижник медальерного дела. Ведет огромную работу по созданию и популяризации памятников истории и культуры, музеев и музейных коллекций любимого города. Автор и инициатор альманаха «Тобольск и вся Сибирь». Параллельно с установкой новых уникальных памятников людям, принесшим славу и гордость Тобольску, создает, кстати, третий в России после Петра Первого и Екатерины Великой, медальерную серию "Славен град Тобольск".
       Приглашает с выставками известных художников, поддерживает постоянный диалог с замечательными современными журналистами и писателями.
     И потому мне приятно представить новый экслибрис новороссийского дизайнера Юрия Молибоженко, выполненный на имя Аркадия Григорьевича Елфимова - интересного и талантливого человека, приятного собеседника, любящего и гордящегося своими детьми отца, увлеченного фотографа, и большого общественного деятеля.
       Работа художника посвящена не только человеку-созидателю Елфимову Аркадию, но и славному городу Тобольску, духовной столице Сибири, основаному в праздник Святой Троицы и в котором первой городской постройкой стала Троицкая церковь. Березовые побеги на книжном знаке - символ Троицы, возрождения духовности и зарождение всего нового.
      Вернуться к ленте новостей.

      "... 50 лет со дня рождения исполнилось талантливому художнику и дизайнеру Юрию Федоровичу Молибоженко. Он родился в в 1960 году на Урале, в городе Серов Свердловской области, в семье известного мастера ксилографии Федора Дмитриевича Молибоженко ( 1927-1980). В 1968 году семья переехала в город Новороссийск. Уже в детские годы Юрий все свободное время проводил в мастерской отца, пытался рисовать и даже гравировать, по отзывам строгого родителя, у него это хорошо получалось. Поэтому после окончания школы Юрий поступил в Харьковский художественно - промышленный институт, в котором в свое время учился и его отец. Правда, факультет он выбрал другой - художественное конструирование.
     После окончания института Юрий служил в армии. После демобилизации он стал работать дизайнером в Новороссийске, а все свободное время посвящал гравированию экслибрисов.
     Уже первые композиции книжных знаков дебютанта обратили внимание таких крупных специалистов, как Я.Л. Бейлинсон и В.В. Худолей. Они ипознакомили книголюбов и коллекционеров с экслибрисным творчеством молодого художника в ряде публикаций.
     В.В. Худолей даже устроил в Санкт - Петербурге первую персональную выставку Юрия Молибоженко, что явилось мощным творческим стимулом для делающего первые шаги в искусстве экслибриса художника и заставило его поверить в свои силы.
     Сейчас Юрий Молибоженко работает в рекламном агентстве Новороссийска и украшает свой город на Черном море оригинальными разработками по эстетическому оформлению общественных учреждений и заведений. Он по - прежнему продолжает создавать очень красивые и гармоничные экслибрисы в несравненной технике ксилографии, завещанной отцом. На счету Ю.Ф. Молибоженко уже более пятидесяти экслибрисов. Каждый новый знак, созданный художником, свидетельствует, что его творец продолжает завоевывать новые вершины в любимом деле.
     Федор Дмитриевич Молибоженко оставил достойного продолжателя дела, которому посвятил лучшие годы творчества. Экслибрисное дело династии художников Молибоженко находится в надежных руках..."

     "Российский экслибрисный журнал", выпуск 12. - М.: МСК, 2010. С.107-108. Вернуться к ленте новостей.

 

Расскажите нашим читателям о технике, в которой вы работаете.

- Экслибрис – это книжный знак, наклеиваемый владельцами библиотек на книгу, чаще всего на внутреннюю сторону переплета, который говорит о принадлежности книги данному человеку. Техник изготовления экслибриса много. Одна из них – ксилография, это гравюра на дереве. Для своих работ я использую самшит. Я пристрастился к этому занятию в мастерской отца – Федора Дмитриевича Молибоженко, известного новороссийского художника. Там прошло все мое детство. А первый экслибрис выполнил, когда учился в Харьковском художественно-промышленном институте, в подарок своему другу.

- Искусству экслибриса специально учат?

- Художественные институты учат как одному из направлений графики. Вообще это довольно редкое и достаточно дорогое занятие. Проблема с деревом: как я уже говорил, работа ведется на самшите, это дерево растет 300 – 400 лет, занесено в Красную книгу, стоит дорого.

- Почему именно Тамара Гвердцители выбрана объектом вашего внимания?

-Я давний поклонник ее творчества. Еще отец собирался выполнить для нее книжный знак, но не успел.

- Когда-нибудь раньше делали подарки другим звездам?

- Да, довольно часто. Изготовил экслибрисы для композиторов Раймонда Паулса и Евгения Доги, для публичной библиотеки имени М.Е. Салтыкова-Щедрина, Бежецкого дома-музея А.Ахматовой, для спортсменов Гарри Каспарова, Сергея Бубки. Недавно почти закончил экслибрис для Владимира Воропанова, директора Вологодской областной картинной галереи, одного из пропагандистов экслибриса. Именно в Вологде в 2005 году проходил первый Всероссийский конгресс экслибриса РАЭ. Часто делаю экслибрисы просто для знакомых. Когда хорошо знаешь человека, легче найти изюминку в композиции.

- Сколько же времени уходит на создание экслибриса?

- На само изготовление (гравирование) уходит около 10 дней, на замысел, идею – гораздо больше, это зависит от разных факторов.

- Ваши дети продолжили семейную традицию?

- Моя дочь Вера в этом году закончила Финансовую академию при правительстве РФ. На одном из двух посвященных ей книжных знаков своеобразный трамплин в форме буквы «М» соединяет Новороссийск и Москву, как символ ее будущего профессионального роста. Рисованием дочь никогда не увлекалась, да я и не настаивал.

- Это можно считать вашим хобби?

- Вряд ли. Само слово «хобби» слишком непрофессионально звучит, а я занимаюсь серьезно. Хотя и тружусь сейчас в сфере рекламы.

- Если бы вы не стали художником, то кем?

- Никем. С самого раннего детства я в мастерской. Другого пути даже представить себе не мог.

Сусанна Агаджанян
газета "Наш Новороссийск", 2010.

Вернуться к ленте новостей.

           Главная  ||  Экслибрис  ||  Библиография  ||  Дизайн  || Факты  || События  || Люди  ||